Что делать православному христианину, если он столкнулся с домашним насилием? «Смириться… Молча нести свой крест… Господь терпел и нам велел…» — подобные ответы не редкость в среде верующих. Но являются ли они верными? Как относиться к проявлению жестокости со стороны самых близких? Можно ли считать насильственными действиями моральное унижение в семье? И можно ли, наконец, предотвратить насилие? Об этом рассуждает настоятель Петропавловского храма игумен Нектарий (Морозов).

Непротивление злу — зло

Домашнее насилие, к сожалению, одна из болезней современного общества. Как ни странно, разразившаяся недавно в ответ на высказывания одного известного священника интернет-дискуссия показала, что немало мужчин и даже женщин считают жестокие действия в отношении супруги в ряде случаев правильными. «А как еще ее воспитать? — говорят они.— А как еще не потерять в себе настоящего мужчину и не сделаться подкаблучником?». С моей точки зрения, такого рода взгляды высказывают совершенно несостоятельные внутренне мужчины и женщины, потому что только несостоятельный человек может считать, что можно воспитать другого человека посредством физического воздействия. А то, что поддерживающих такой способ общения в семье немало, свидетельствует о том, что в нашем обществе огромное количество надломленных и не живущих полноценной жизнью людей, не понимающих вообще, на каких основаниях должны строиться человеческие отношения.

 К тому же общество на сегодняшний день не имеет полноценных и правильных механизмов для того, чтобы бороться с этой болезнью. Я имею в виду не возможности юридически наказать человека, который избивает свою жену,— такая возможность на самом деле есть, если страдающая супруга проявляет свою волю, пишет заявление и от этого заявления потом не отказывается. Но нет механизма, который мог бы позволить обществу каким-то образом вмешаться в происходящее. Ведь очень часто женщину, над которой издевается муж, просто парализует страх и неуверенность в себе: либо некуда идти, либо не на что жить с двумя, тремя или четырьмя детьми, либо она просто так боится остаться одна, что готова терпеть побои и унижения. В этом случае даже прибывший по вызову неравнодушных соседей наряд полиции не сможет ничего сделать, наткнувшись на нежелание потерпевшей общаться с органами правопорядка. А возможно, что полиция и выезжать не будет до тех пор, пока не случится, не дай Бог, какая-нибудь трагедия.

Если в ситуации домашнего насилия оказываются люди верующие, они нередко искренне считают, что христианин должен не только терпеливо сносить обиды и поношения, но и смиряться перед побоями. Более того, Священным Писанием умудряются оправдывать свое поведение и сами домашние тираны,— как ни странно, таковые попадаются и среди воцерковленных. Хотя я бы не стал говорить, что оправдание семейного насилия присуще исключительно православным. Большинство людей в принципе пытается найти для своих пороков, грехов, патологических наклонностей самые различные оправдания. Если такой человек будет мусульманином, он найдет основания для своей позиции в исламе, если христианином — то в христианстве… Но все эти основания будут, конечно, ложными. Нельзя ссылаться на апостола Павла, который говорит о том, что жена должна бояться своего мужа (см.: Еф. 5, 33), и совершенно при этом игнорировать всё прочее, что он говорит о браке. Например, то, что никто не ненавидит плоть свою, но греет и питает ее, а жена — это единое целое с мужем, поэтому к ней надо относиться, как к своей плоти (см.: Еф. 5, 29–31). Нигде в Священном Писании мы не найдем основания для того, чтобы можно было домашнее насилие оправдать.

Терпеть и смиряться в данном случае будет вовсе не по-христиански. Такое непротивление злу приводит к еще большему злу. Если человека вовремя поставить на место, то, возможно, он не совершит каких-то более тяжких деяний. Если же ему потакать и позволять делать то, что он делает, то со временем, скорее всего, это перерастет в серьезную патологию. Не встречая противодействия, такой человек способен превратиться в садиста, который просто получает удовольствие от насилия и не может им насытиться: он изобьет один раз, другой, третий, затем нанесет какие-то увечья, а в какой-то момент, может быть, действительно убьет. Кроме того, если в семье есть дети, то они, видя, как папа бьет маму, а та его боится, естественно, сами вырастают с массой страхов, озлобленными, сломанными. И можно себе представить, каким выходит ребенок из такой семьи. А ведь еще, когда папа бьет маму, он бьет, как правило, и детей. И мама, особенно если она христианка, не имеет права этому потакать и должна это остановить во что бы то ни стало.

Можно ли считать проявлением домашнего насилия моральное унижение, какое-то намеренное воздействие на психику, запугивание? Да. И все это тоже относится к области патологии — может быть, еще более тяжкой и извращенной, нежели склонность к физическим издевательствам. Как с этим быть? Безусловно, люди, прежде чем вступать в брак, должны друг друга по-настоящему хорошо узнать, тогда, с большой долей вероятности, рядом с нами не окажется человек просто-напросто душевнобольной. Но если уж так произошло, что мы связали свою жизнь с тем, кого не успели узнать, и в семье начинается то, о чем мы говорим, то, безусловно, этому надо противостоять очень и очень твердо. Посторонние не станут терпеть таких проявлений, а близкие терпят, потому что любят, зависят, считают это долгом. И человек, вполне способный держать себя в рамках в обществе, может из-за этого непротивления настолько распоясаться в обращении с домашними, что начнет терять границы и превращаться в зверя.

Сильный-слабый домашний тиран

В основе любых проявлений домашнего насилия лежит некая элементарная возможность сильного унижать слабого, и чем общество несовершеннее, тем в большей степени это притеснение слабого сильным проявляется. Но сила и слабость здесь — понятия достаточно условные: по-настоящему сильный мужчина — силен и внутренне, поэтому он никогда не будет обижать женщину, не говоря уже о том, чтобы ее бить. Поэтому каждый раз, когда мы сталкиваемся с домашним тираном, он на поверку оказывается человеком надломленным, мучимым какими-то фобиями, комплексами, и за эту свою ущербность он отыгрывается на своей жене. Как правило, перед реальной угрозой и силой такой человек просто пасует, поэтому противостоять ему возможно.

Говоря это, я полностью отдаю себе отчет в том, что часто, когда женщина пытается тиранию остановить, она сталкивается с еще большим ожесточением. Нужно ли в таком случае продолжать предпринимать какие-то меры или единственный выход — уйти? Здесь каждый раз надо смотреть по ситуации, ведь невозможно всё подогнать под какой-то один алгоритм действий.

Иногда бывает так, что муж допускает насилие по отношению к жене, но при этом в глубине души ее любит и от нее внутренне зависит. То, что с ним происходит,— выплеск истерики, отчаяния, слабости. Тогда, безусловно, у нее есть много способов на него воздействовать и заставить его прекратить вести себя подобным образом. А может быть иначе: муж жену не любит и просто пользуется тем, что рядом с ним находится существо беззащитное, зависимое, на котором он может вымещать все свои обиды, реализовывать все свои претензии по отношению к этому миру, коего он сам боится и считает враждебным и давящим. В этом случае очень трудно что-то противопоставить и каким-то образом на супруга воздействовать. Скорее всего, единственный способ — это его оставить, пока не дошло до какого-то преступления. На жену не возложен долг стать мученицей или позволить превратить себя в инвалида.

Другое дело, что у жертв домашнего насилия бывает порабощена воля, им оказывается сложно начать действовать. Но надо все-таки искать в себе силы, взращивать их и вырываться из этой пропасти. В конце концов, мы живем в стране, в которой есть законы, в которой есть органы власти,— я считаю, в некоторых случаях будет совершенно оправдано, пригласив наряд полиции, написать заявление и наказать мужа за то, что он делает.

«Да за что его любить? Это же ничтожество…»

Жертвами домашнего насилия становятся не только женщины, но и мужчины. И если семей, где жены бьют своих мужей, относительно немного, то семьи, в которых женщина мужчину каким-то другим способом уничижает и даже уничтожает, можно найти без труда. И муж оказывается совершенно сломленным.

Хочу привести случай из своей священнической практики. Муж постоянно обижал жену, я пригласил их обоих для беседы. Он в разговоре проявлял какие-то признаки раскаяния, и я наконец спросил его: «Все-таки объясните мне, в чем причина? Чего Вы хотите от своей жены?». Он ответил: «Мне очень хочется, чтобы она меня любила». И тут раздается жесткий ответ жены: «Любить? Да за что его любить? Это же ничтожество». И вот тут я понял, что в их семье человеком, который регулярно кого-то держит под прессом и издевается, является жена, а не муж. А он от своей слабости и безысходности какие-то критические ситуации доводит до рукоприкладства, хотя на самом деле каждый раз она его провоцирует. И более того, каждый раз она оказывается правой в своих собственных глазах и в глазах других и выходит победителем.

И последнее, что хотелось бы сказать. Если христианин становится свидетелем насилия в чьей-то семье, оставаться в стороне он, безусловно, не должен. Но единого рецепта здесь нет. Если мы решаемся войти в какую-то ситуацию, нужно быть готовым к тому, что и тиран, и жертва могут вдруг переключиться с кулаками на нас, что нас могут обвинить в попытке применения силы и нам самим придется отвечать перед полицией. В любом случае надо пытаться с людьми разговаривать и убеждать их оставить это безумство и, конечно, пользоваться теми законными методами, которые на сегодняшний день у нас, повторюсь, все-таки есть.

Игумен Нектарий (Морозов)

Подготовила Инна Самохина

Петропавловский листок, № 47 февраль 2019