Каждый раз, читая утренние молитвы или присутствуя на богослужении, мы либо слышим, либо читаем, либо поем Символ веры. В нем есть такие слова: «верую во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь». И порой возникает вопрос: понятно, как можно верить в Бога, а как можно верить в Церковь? Мы в церковь ходим, мы в ней живем, мы члены Церкви. Что же тогда является предметом веры? Это недоумение показывает, что мы в Церкви не всегда замечаем то, что является в ней главным. Об этом — в сегодняшней беседе с настоятелем нашего храма игуменом Нектарием (Морозовым).

Идеальный образ единения

Если взять Катехизис святителя Филарета, митрополита Московского, то можно найти там определение Церкви. Он говорит, что Церковь — это от Бога установленное сообщество людей, объединенных православной верой, Законом Божиим, священноначалием и таинствами. Это определение полностью соответствует действительности, но практически все богословы, которые о Церкви писали и о Церкви говорили, сходились в том, что какого-то удовлетворительного определения Церкви, которое бы не имело изъяна, дать невозможно. Почему? Потому же, почему невозможно дать исчерпывающего определения Бога: человеческим умом Бога постигнуть невозможно, и мы не можем сказать, что до конца знаем, каков Он. Собственно говоря, вечная жизнь человека, вечное блаженство заключаются в бесконечном познании Бога, а если бы мы могли сейчас сказать, что есть Бог, окончательно, то не было бы этой вечности. И наверное, то же самое можно сказать о Церкви. Ведь Церковь — это не только сообщество людей, объединенных Богом на основе веры; Церковь — это в то же время и Сам Господь; Он является главой Своей Церкви. Можно, наверное, пытаясь для самих себя объяснить, что же такое Церковь, сказать, что это есть некий лучший и идеальный образ единения Бога с людьми и людей с Богом, потому что именно в Церкви мы получаем возможность в этом единении с Богом пребывать.

Как-то раз, проводя для самого себя некий эксперимент, я задавал знакомым мне людям — причем все эти люди были однозначно церковными — два вопроса: «Что такое Церковь вообще?» и «Что такое Церковь собственно для вас?». И ответы на эти вопросы были очень различны. Кто-то — порой даже человек, имеющий начатки богословского образования,— вообще не мог ответить на вопрос, что такое Церковь, и дать ей определение. А кто-то мог это определение дать, но затруднялся сказать, что такое Церковь собственно для него. Из всех ответов, которые я услышал на второй вопрос, мне больше всего понравился ответ человека, который сказал: «Церковь — это для меня то, без чего бы я не мог жить, потому что если б не было в моей жизни Церкви, то в ней была бы огромная пустота и я не знал бы, что есть возможность учиться любить Бога, жить с Богом и всю свою жизнь к Богу идти». Действительно, вне Церкви эта возможность у человека исчезает, и ее как бы и нет. И когда различные богословы стараются объяснить, что в первую очередь оставил на земле Господь по завершении Своего земного служения, по Своем распятии, по Своем Воскресении и вознесении на Небеса, то все сходятся опять-таки в том, что самое главное, что Господь оставил нам,— это Церковь.

 

Под водительством Духа

Каждый раз в конце вечернего богослужения мы слышим глубочайшие слова: «Утверждение на Тя надеющихся, утверди, Господи, Церковь, юже стяжал еси Честною Твоею Кровию». Вот та цена, которую заплатил Господь за то, чтобы дать нам этот образ бытия с Богом,— Его кровь. Церковь — это Его самый главный и самый драгоценный дар для нас. Был такой замечательный святой, он жил в начале ХХ столетия и после мученической кончины отошел к Богу,— святитель Илларион Троицкий. Он написал целый ряд работ, так или иначе посвященных Церкви, и в одной из его книг есть такое напоминание: он говорит о том, что Сам Господь никогда ничего не писал. Мы можем найти единственный эпизод, когда ко Христу привели женщину, взятую в прелюбодеянии, и Он, наклонившись, что-то писал перстом на земле (см.: Ин. 8, 6),— но что, впрочем, не знает никто. К чему обращает на это внимание святитель Илларион? Он говорит об этом для того, чтобы донести мысль: на земле Господь оставил только Церковь, ее Он основал, ее стяжал Своею кровью, ее Он Духом Святым утвердил. А Евангелие мы получили уже собственно в Церкви, как обретаем в ней абсолютно всё, что потребно для нашего спасения. Апостол Павел не случайно называет Церковь столпом и утверждением истины (ср.: 1 Тим. 3, 15): человеку в этом мире очень легко заблудиться, и даже тот, кто поверил во Христа, узнал Его, может заблудиться столь же легко, если не будет водительства Духом Святым, которое мы обретаем в Церкви.

Когда мы читаем Символ веры, то утверждаем, что веруем в единую Церковь. Что значит «в единую»? Во-первых, это означает, что Церковь — одна, и не может быть какой-то другой, потому что созданная Господом Церковь — невеста Христова. Во-вторых, она единая потому, что объединена единой верой и единым учением, которое является общим для всей Церкви на всем пространстве земли. Вы знаете, что есть различные Поместные Церкви: Русская Православная Церковь, Грузинская Православная Церковь, Болгарская Православная Церковь и так далее, но при всем при том это Церковь единая. И есть еще одно единство: это единство Церкви земной и Небесной — как раз то, что делает необходимой нашу веру в Церковь.

В Церкви — среди святых?

Чаще всего мы претыкаемся, скажем так, о человеческую составляющую Церкви. Мы видим перед собою мирян, которые ходят в церковь, мы видим перед собою священников, мы видим перед собою епископат — и естественно, что у всех людей, которых видим, мы замечаем какие-то человеческие недостатки. Иногда это недостатки кажущиеся, иногда это недостатки совершенно реальные, и очень часто человек о них спотыкается: он думает, что если в Церкви всё не совсем так, как должно быть, то невозможно говорить о том, что Церковь — Святая. Бывает порой, что человек, придя в храм, сталкивается с чем-то, что его от Церкви отвращает, и в результате уходит оттуда с обидой и недоумением: как можно принадлежать к такой Церкви? Ведь она должна быть Святой, и люди там должны быть святыми, а люди такие-сякие… Но для человека, который воцерковляется, это недоумение перестает быть актуальным, потому что он сам знает собственные несовершенства и каждый раз приходит для того, чтобы об этих несовершенствах свидетельствовать во время совершения Таинства Исповеди. Так что нам, людям церковным, очень хорошо известно, что Святой Церковь делают, конечно, не наша праведность, не наши достоинства, которых у нас, к сожалению, гораздо меньше, чем хотелось бы, а делает Церковь Святой именно ее небесная составляющая. Образно говоря, Церковь — это некая единая семья, в которой Отцом является Бог, Матерью является Пресвятая Богородица, старшими братьями и сестрами для нас являются Ангелы и святые, ну а младшими в ней являемся мы. Мы привыкли называть «братьями нашими меньшими» животных, но на самом деле мы тоже являемся братьями меньшими, и притом братьями, которые очень своим старшим братьям и сестрам досаждают жизнью своей. Но тем не менее они по любви своей нами не гнушаются.

Жить в Церкви — что это значит?

Вокруг нас часто звучит такое словосочетание — «церковная жизнь». И мы вроде бы понимаем, что жить церковной жизнью — значит регулярно ходить в храм, участвовать в церковных таинствах, молиться и исповедовать ту веру, которая делает нас православными христианами. Но можно ли сказать, что это исчерпывающее определение жизни человека в Церкви? Это, безусловно, не так, потому что мы собственно церковную жизнь, на самом деле, знаем очень плохо. Две тысячи лет существования Церкви — это огромная история. С одной стороны, это жития святых, которыми славится Церковь, с другой стороны, это страницы истории Церкви как таковой, которые очень тесным образом переплетаются с мировой историей и с историей государства, в котором мы живем,— и безусловно, все это нужно изучать. Ведь мы задаемся какими-то вопросами о Церкви сегодня, а этими же вопросами задавались люди, жившие сто, двести или триста лет тому назад, и они, возможно, находились в очень похожем положении, так что, читая об этих людях, мы будем получать ответы на те вопросы, которые появляются у нас. Ну и кроме того, очень важно ощущать некое единство своей жизни и жизни тех людей, которые жили в Церкви до нас.

Но история Церкви — это, естественно, не единственное, что человек должен знать. Необходимо познакомиться с началами богословия. Обязательно нужно познакомиться и с тем, из чего состоит церковное богослужение, потому что церковная служба — это тоже отражение жизни Церкви. На самом деле, если человек внимательно слушает церковные песнопения и молитвословия, то из их содержания он уже может постигнуть практически все — и богословие Церкви, и ее учение, и даже отчасти ту же самую историю, которая порой во многих канонах, стихирах тоже отражена.

Когда-то несколько студентов Санкт-Петербургской Духовной Академии спросили святого праведного Иоанна Кронштадтского: каким образом он стал таким, каким он стал. Они подразумевали под этим вопрос, каким образом он стал великим чудотворцем, каким образом он стал человеком, которого считали еще при жизни общероссийским светильником веры православной и образцом святости. Но он их не понял, потому что о себе думал совершенно иначе; потом до него все-таки дошел смысл их вопроса, и он сказал им: «Я никогда не делал ничего особенного, я просто жил в Церкви». И он действительно жил в Церкви в полном смысле этого слова, потому что его день начинался в церкви, проходил в служении Церкви и людям и заканчивался фактически тоже в храме. Возможность жить именно так есть не у каждого человека, но жить в Церкви всю свою жизнь может буквально каждый из нас. Память о том, что мы являемся частичками, клеточками этого единого Тела, этого богочеловеческого организма, может присутствовать всегда. И вся наша жизнь может быть не только пользованием теми благами, что Господь в Церкви нам преподал, но может быть и служением Церкви. И это вещь очень и очень важная, потому что Господь говорит о Себе, что Оннедлятогопришел,чтобыЕмуслужили,но чтобыпослужитьиотдатьдушуСвоюдляискуплениямногих (Мф. 20, 28). И если человек хочет Богу уподобиться, то в том числе он может уподобиться Ему и через служение — Церкви и другим людям.

Игумен Нектарий (Морозов)  

Подготовила Елена Сапаева

Петропавловский листок, № 29 август 2017