«Я в тупике! Не знаю, что делать...», «Мне никто не сможет помочь...», «Кому это нужно— разбираться в моих проблемах?!», «Зачем мне психолог, есть же священник?!», «Молись, причащайся — все остальное от лукавого!», «Психолог нужен только тем, кто не знает Бога и в храм не ходит», «А где я найду психолога, который не станет мне что-то антихристианское навязывать?» — подобные вопросы и недоумения наверняка знакомы многим. Вместе с тем, священники сами то и дело говорят о том, что духовное окормление и психологическая помощь — это далеко не одно и то же. Они являются вещами взаимодополняющими, а не взаимозаменяемыми. Особенно, если психолог православный. Да, такое сегодня тоже бывает, и кстати получает в русских приходах все большее распространение. Например, при нашем храме с августа прошлого года действует центр психологической помощи «Надежда». О том, кто становится православным психологом, чем он отличается от обычного и как происходит процесс психологической работы, мы поговорили со специалистом «Надежды» Тамарой Юрьевной Пенкиной.
— Тамара Юрьевна, расскажите о своем пути к профессии психолога?
— С психологией впервые я познакомилась в 14 лет, когда получала средне-специальное музыкальное образование в музыкальном училище им. В.В.Ковалева в Вольске. У нас был в учебной программе предмет «основы психологии». В основном это было знакомство с когнитивными процессами: память, внимание, мышление и т.д. Плюс специфика музыкальной психологии. Например, многие, говоря «музыкальный слух», не знают, что это на самом деле память. Вторым важным фактором стало рождение сына, когда достаточно распространенный у женщин страх навредить ребёнку подтолкнул искать материалы об особенностях детского восприятия, процессах взросления, когда я стала ярко чувствовать дискомфорт, если рядом родители совершали со своими детками какие-то травмирующие их действия. Ну и, наконец, последней каплей стал мой кризис личности, когда я неожиданно для себя при видимом посторонним благополучии почувствовала себя очень плохо, от меня стал ускользать смысл всего происходящего в моей жизни. Тогда и захотелось понять: по каким законам функционирует психика человека, и как ему можно помочь. Получение классического психологического образования в Волгоградском университете в этом помогло. А желание лечить людей, помогать им было с детства, и, видимо, это наследственное — многие родственники, включая маму, были медиками.
— Чем отличается православный психолог от обычного?
— В моём понимании православный психолог, так или иначе, помогает человеку разобраться в своих отношениях с Богом. Для меня это беседы о чувствах. Многие люди боятся Бога (я здесь вижу проекцию отношений со своими же родителями — если у человек был карающий, отвергающий отец, чаще всего и Бога человек воспринимает так же). И важно, чтобы человек хотя бы заметил это. Ещё одна часто встречающаяся проблема — запрет на чувство или отказ от него. Особенно это касается чувств «плохих», таких как гнев, страх. Вместо того, чтобы разобраться, откуда произрастает то или иное чувство, понять, о чем оно сигнализирует, человек пытается просто его отвергнуть, всячески подавить. А все мы знаем, что действие рождает противодействие, и любая попытка просто заглушить ощущения и чувства вызывает в психике нарастающее напряжение, которое может вызвать весьма негативные последствия, вплоть до заболевания... Мы говорим с клиентами на сеансах о том, что и чувства созданы вместе с самим человеком, что они даны нам не просто так. И нужно уметь с ними правильно обращаться. Порой, люди путают некоторые понятия, такие как гордость и гордыня, грусть и уныние, и после того, как в диалоге мы ставим все на свои места, человеку проще приблизиться к самому себе, а через обретенный душевный мир и покой он продолжает путь к Богу уже совсем в ином качестве и само богообщение становится другим.
Еще добавлю, что в работе православный психолог учитывает знания об устроении человека, основанные на христианской антропологии, учении о страстях. Именно эти знания позволяют пойти в исследовании души дальше, чем это может светская психология, чьи возможности всё-таки ограничены.
— Кто в основном обращается к Вам за помощью? Верующие — неверующие, мужчины — женщины?
— В моей практике сложилось так, что приходят люди обоих полов, разного возраста, вероисповедания и степени воцерковленности. Очень рада, что приходят мужчины. Распространенно убеждение, что просит помощи лишь слабый человек. Оно ложное и следование ему заводит человека в тупик. На мой же взгляд (как и моих коллег) сильный человек тот, кто имеет мужество и ищет любой способ продолжить путь самопознания и совершенствования. А беседа с психологом — это не просто разговор, не поглаживание по голове и предоставление жилетки для слез. Это, в первую очередь, серьезная работа ума и души! Это приобретение новых знаний, которые для правильного восприятия жизни так же важны как законы физики для понимания, как устроен наш физический мир.
— Как происходит процесс психологической работы? Бывает ли достаточно одного посещения, одной консультации, или всегда нужно настраиваться на длительную работу?
— Все очень индивидуально. Есть люди, которые приходят для того, чтобы, как я говорю, проверить точность маршрута. Чаще всего они уже прошли какой-то кризис самостоятельно, нашли стратегию дальнейших действий и хотят одного: подтверждения, что они на правильном пути. Часто они в начале сессии даже не могут сформулировать запрос, а в конце говорят, «да, похоже, я пришла (пришёл) просто убедиться». И это тоже очень важно! Порой окружение заставляет нас сомневаться в правильности наших действий, и мы, прислушиваясь к нему, сами начинаем сомневаться в себе, в истинности своих ощущений, чувств и умозаключений. И тогда возникает внутренний конфликт, который уходит после беседы со специалистом. Ведь тогда мы разбираем ещё и такой аспект как «зачем и почему ваш близкий круг заставляет вас усомниться в решении? Где ваше чувство, а где их?». Есть ещё категория людей, которые принимают решение, что справятся сами либо, что дальше им нужен кто-то другой: юрист, врач, духовник... Но бывает для того, чтобы человек выпутался из клубка своих жизненных проблем, требуется долгая, кропотливая работа, в которой будет и процесс самоопределения и самоидентификации личности, и работа с детскими травмами, и работа с деструктивными убеждениями, и телесно-ориентированная терапия и многое другое. Все зависит от того, чего человек хочет, какие задачи он ставит перед специалистом и от степени тяжести проблем.
— Что для Вас самое сложное в работе?
— Лично мне, как начинающему специалисту, не хватает инструментов. Методов в психологической работе очень много, к каждому случаю подходит свой. Сейчас я учусь гештальт подходу (выстраивание контакта в ситуации «здесь и сейчас»), освоила метафорические ассоциативные карты, применяю элементы психодрамы, сказкотерапии, как музыкант, работаю с голосом, как каналом выражения чувств, но это лишь малая часть того, что есть в репертуаре психологического консультирования. И, конечно, как у любого психолога, бывают сложности в работе с сопротивлениями клиента, когда он уходит от очевидных фактов и нужно быстро менять стратегию, чтобы суметь ему это открыть. Хотя, это, даже не сложности, скорее закономерные рабочие процессы и они больше являются вызовом, нежели препятствием.
— Какие перспективы Вы видите в развитии центра «Надежда»?
— Есть ряд идей для реализации. Помимо индивидуальных консультаций хотелось бы периодически проводить образовательные лекции, на которых люди смогли бы получить ответы на интересующие их вопросы из сферы психологии отношений, например. Есть планы начать работу в группах по разным направлениям. Группа — это особый формат психологического взаимодействия, со своими законами и правилами, в которой помимо проработки какой-то проблемы можно выйти на такую тему, которая долгое время являлась для человека так называемым «слепым пятном». Есть планы делать выездные тренинги — ещё одна групповая форма, когда психолог помогает проработать запрос группы вне привычной среды обитания, чаще всего такие мероприятия проводятся на природе, что также несёт оздоравливающий эффект, усиливая действия психотерапевтической работы. Вообще, хотелось бы, чтобы люди больше знали о законах, по которым функционирует психика, лучше понимали себя и мотивы своих поступков. В каждом из нас есть множество скрытых граней и свойств, незнание которых может привести нас в неприятные события, разрушающие отношения, либо не дать раскрыть заложенный Богом потенциал. И тогда личность не сможет развиваться полноценно! Этим, пожалуй, мы и занимаемся в центре «Надежда»: помогаем увидеть то, что скрыто от самого клиента, помогаем познакомиться с собой наиболее полно и глубоко для счастливой, осознанной жизни. Человеку сложно однозначно ответить на вопрос: хорошо ли я себя знаю? Сознательно ли я совершаю те или иные поступки, или мною владеют привычки и чужие установки (социальные, семейные)? Я приглашаю всех, кому это интересно, в мир самопознания.
Беседовала Инна Самохина
Петропавловский листок, № 47 февраль 2019